Сильнее времени - Страница 87

К оглавлению

87

— И все-таки жаль пускать по космическому ветру первый земной звездолет. Да что поделаешь? Оделись? Лады!..

Один за другим выходили звездолетчики в космос и двигались в нем, пользуясь ракетными пистолетами-автоматами. Они разделились на две группы. По трое подплыли к приемному люку переходного шлюза в каждом из дисков. В одном их встретил Костя Званцев, в другом — Ева Курдвановская.

Арсений, пройдя вслед за Толей Кузнецовым и Каспаряном через приемный шлюз, где они освободились от скафандров, оказался перед звездолетчицей Земли. Он радостно смотрел в ее совсем неженственное лицо.

— Я пошла вслед за вашей Виленой, друг Арсений, — сказала она, крепко, по-мужски пожав руку Ратову. — Я знаю, вы предпочли бы встретить ее… То верно?

Вместо ответа Арсений привлек к себе молодую женщину.

— Эй-эй! — закричал Толя Кузнецов. — Во-первых, он раздавит, а во-вторых, у вас крыльев нет, как у Эоэллы!..

— Какая Эоэлла? — нахмурилась Ева и отстранилась от Арсения.

Глава четвертая
ПОРОГ ЗРЕЛОСТИ

Не было ни одного человека на Земле, кто не ждал бы с тревогой сообщения о завершении операции «диски» и… бюллетеня о состоянии здоровья этанянина Ана.

Вилена стояла на столь знакомом ей подмосковном космодроме. Здесь не раз встречала она ракеты, доставлявшие Арсения с глобальной радиоантенны, здесь улетал он на Релу в мрачный осенний день, когда тучи, как дым с золой и грязным пеплом, стелились чуть ли не по земле и мокрые сучья голых деревьев тянулись к небу. Тогда она прощалась с Арсением на… полвека. Сейчас она встречала его.

Нет ни мутных, косматых струй дождя, нет ни грома, ни сверкающих молний. Небо — без единого облачка, оно бездонно, как Вселенная!.. Светит яркое солнце!..

Но почему радость встречи так омрачена тревогой за Ана? Почему радость никогда не может быть полной? Ради этого дня Вилена вынесла такие испытания — и теперь…

С необычайным изяществом пронеслись по синему небу серебристые диски, зависли над землей и осторожно опустились на траву космодрома. Вакуумный звездолет «Земля» остался на околоземной орбите.

Вилена бежала к одному из дисков, не зная, в котором Арсений.

Но тот оказался именно в ближнем к Вилене.

И он вышел первым.

Молча обнялись Арсений и Вилена и так стояли, словно камнем застыли, как морячка из старой песни.

— Где же ты, мой желанный! Где же ты, мое горе! — непонятно произнесла Вилена и спрятала лицо на груди Арсения.

Сейчас это была не знаменитая звездолетчица, не великий физик, не признанный музыкант, это была всего лишь слабая и безмерно счастливая женщина.

И Арсений спросил:

— А как же Ан, ваш этанянин? Это надо же!..

— Он был такой сердечный, — сказала Вилена и снова спрятала лицо на груди Арсения. Плечи ее вздрагивали.

На стене космодрома вывесили только что опубликованный бюллетень специальной комиссии Высшего ученого совета мира.

«Состояние здоровья этанянина Ана ухудшилось, установлено прогрессирующее отравление организма, вызванное распадом единственной у этанянина почки. Температура повысилась до опасного, видимо, даже для инопланетянина предела. Дыхание участилось. Сознание гостя Земли затуманивается.

Академик Руденко, профессор Найдорф, доктор-йог Чанджа».


«Я тороплюсь написать послание на родную Этану, ибо ощущаю, предвижу, предчувствую неизбежный исход. На острове Юных те, кто еще не стал протостарцем, должны узнать о моих земных впечатлениях, о моих чаяниях, о моей мечте, рожденной Аной, нашей незабвенной воительницей-вождем.

Ко мне пришел глубокий старец, врач, академик, как здесь принято говорить о высшей степени учености. Он не был протостарцем по нашему образцу. Во имя науки он погрузил себя в сон на пятьдесят лет и теперь снова приступил к былой научной деятельности, опровергнув ошибочные представления о «барьере поколений». Лучшие люди прошлого во всем равны людям более совершенного общества. От академика Руденко я узнал, что мне грозит…

Вина моя, и только моя! Неприятие, ненависть, неприспособленность к гермошлему, который отгораживал меня от нового мира, обернулись против меня. Я так хотел быть среди людей, более того, походить на них! Я добился, чтобы меня снабдили фильтром, который бы пропускал лишь нужное мне количество кислорода. И я с облегчением освободился от шлема, но…

Не только гнетущая меня тяжесть, не позволявшая мне сравняться с людьми в ходьбе, не только непомерное давление атмосферы, но и враждебный микромир обрушились на меня, неприспособленное, незащищенное инопланетное существо. И я не выдержал…

И тогда ко мне пришла чудесная земная девушка и просто сказала:

— Милый Ан. У тебя одна почка, а у меня их две… Твоя почка перестает работать. Наука Земли победила биологическую несовместимость.

Я был ошеломлен, потрясен, обескуражен и воскликнул:

— Нет, девушка Земли! Я не приму твоей жертвы.

— Это вовсе не жертва, — возразила она. — Я просто стану твоей звездной сестрой. Что особенного, если в твоем организме будет работать необходимый тебе мой запасной орган? У нас всегда поступают так матери, братья, сестры больных.

Я уже был и до этого «человекоманом»! Поистине нужно во всей глубине понять людей!.. Смог бы кто-нибудь из живых на острове Юных пойти на такой шаг? Мы умеем замораживать океаны, делать искусственные органы, позволяя мозгу жить вечно! Но разве в этом подлинная высота, бессмертие, вечность культуры?

87